Емелин В.А.
Телевидение: стиль и образ постмодерна
Среди масс-медийных и имиджевых технологий, получивших бурное развитие в последние десятилетия ХХ столетия особое место занимает телевидение. Из всех информационных технологий, оно, пожалуй, наиболее полно и ярко передает атмосферу постмодернизма. Как справедливо заметили канадские политологи Артур Крокер и Дэвид Кук, телевидение – это не только технический объект, но и "социальный аппарат, врывающийся в общество как символическая культурная форма относительной власти, действующая как симулякр электронных образов, преобразующих все в семиургический мир рекламы и власти… Телевидение есть реальный мир постмодернизма"(1). Основной философский вопрос в эпоху постмодерна звучит так: TV or not TV, ТВ иль не ТВ (2).
Предложенная канадскими исследователями трактовка телевидения будет положена в основу предпринятого анализа, главный тезис которого: телевидение является одновременно отражением и воплощением эпохи постмодерн (3). Исходя из этого, телевидение будет рассматриваться как сугубо постмодернистская технология, и не только в связи с тем, что время активного вхождения его в жизнь общества совпадает с наступлением постмодерна, но и потому, что осмыслить роль, место, специфику воздействия ТВ не представляется возможным вне контекста постмодернистской философии. То есть, имеет место двоякая ситуация: с одной стороны ТВ начинает выступать в роли модели, интерпретирующей реальность постмодерна, а с другой стороны сама эта модель может быть интерпретирована с помощью средств постмодернизма. В данном случае, мы сталкиваемся с одним из наиболее ярких феноменов, иллюстрирующих переплетение технологических, культурных и мировоззренческих новаций, которые так характерны для последних десятилетий ХХ века.
В ходе философского рассмотрения телевидения, наряду с идеями теоретиков постмодернизма (Ж. Бодрийяра, А. Крокера и Д. Кука), также будут использоваться идеи Маршалла Маклюэна – мыслителя, непосредственно не относящегося к представителям постмодернистской философии, но внесшего огромный вклад в области изучения средств массовой коммуникации, и, прежде всего, телевидения. Заключения Маклюэна, которого масс-медиа окрестили "пророком электронного века", "гуру средств сообщения", прочно вошли в теоретический арсенал постмодернистских философов и социологов, сосредоточивших свое внимание на рассмотрении СМИ, и поэтому, будет целесообразным использовать их в процессе анализа телевизионных технологий. Следует отметить, что теоретическое рассмотрение телевидения было осуществлено Маклюэном в 60-х годах, когда полной мере не были в задействованы его технологические возможности, ввиду чего, многие из высказываний американского социолога носили характер скорее техно-пророчеств, чем строгих научных выкладок. Тем не менее, именно в контексте предложенного им понимания телевидения в единстве его физических, физиологических, психологических, и социокультурных компонентов, может быть осмыслен образ этой ведущей имиджевой технологии, "электронного стилиста" постмодерного общества.
Итак, вернемся к главному тезису исследования: телевидение есть стиль и образ эпохи постмодерн. Для его обоснования необходимо выявить определенную взаимосвязь между постмодернистскими идеями и телевизионными технологиями, найти общие черты, указывающие на генетическое родство этих двух феноменов культуры конца ХХ века. Как известно, ключевыми мировоззренческими характеристиками постмодернистского дискурса, равно как и способами организации культуры постмодерна являются фрагментарность, интертекстуальность, симуляция, плюралистичность. Рассмотрим, каким образом они обнаруживаются в коммуникативных техниках телевидения.
Очевидно, что начать следует с фрагментарности. Применительно к телевидению эта характеристика конкретизируется в трех проявлениях: мозаичность, серийность и дискретность. Рассмотрим их подробнее.
Рассмотрев фрагментарность в ее различных ипостасях, выделим еще один постмодернистский признак телевидения – интертекстуальность. Понятие интертекстуальности, введенное в 1967 году Юлией Кристевой и ставшее впоследствии одной из основных топик постмодернизма, имеет ряд значений(10). В узком смысле интертекстуальность означает включение одного текста в другой, но в практике постмодернизма этот термин получил более пространное толкование. Интертекстуальность, понимаемая в широком смысле, означает размывание границ текста, в результате которого он лишается законченности и закрытости, становится внутренне неоднородным и множественным. То есть интертекст – это более чем сумма текстов – это культурно-исторические коды, способы передачи и восприятия текстов, причем как вербального, так и невербального плана. Именно в таком понимании мы хотим применить категорию "интертекстуальность" для анализа телевидения. Как и любое средство передачи информации, оно работает с текстами, но последние передаются уже не столько словесно, сколько с помощью образов. Именно это обстоятельство позволило М. Маклюэну в книге "Галактика Гутенберга" (1962) провозгласить, что на смену линейному способу мышления, установившемуся после изобретения печатного станка, приходит более глобальное восприятие через образы телевидения и другие электронные медиумы. Таким образом, интертекстуальность телевидения заключается в том, что оно генерирует не линейно-вербальные тексты, а аудио-визуальные знаки, которые тоже суть тексты, но уже воспринимаемые особым, тактильным образом. В свое время наша соотечественница Р. Копылова заметила, что всякое коммуникативное средство несет, кроме текста, еще некое "плюс сообщение" – нашему глазу, уху, нервной системе. Подлинное содержание ТВ-канала, ТВ-медиума – особый способ структурирования действительности, который определяется как телевизионное мышление(11). Последнее и есть не что иное как интертекстуальность, специфику которой обуславливает конструкция телевизионного знака. Здесь уместно вспомнить известное изречение Маклюэна "The Medium is the Message", что в дословном переводе означает "Средство является сообщением". Это высказывание представляет собой квинтэссенцию его теории коммуникации, согласно которой телевидение представляется как тактильное средство, осуществляющее воздействие на систему чувств человека не содержанием информации, а способом ее передачи. Подобное понимание телевидения созвучно с предлагаемой идеей его интертекстуальности, так как ТВ-сообщение – это не просто текст, это – симультанная система в которой одновременно присутствуют вербальные послания, визуальные образы, мозаичная символика, электронные коды и, наконец, сам телезритель. Именно включенностью аудитории в происходящее на телеэкране и обуславливается глубина воздействия телевизионных образов. Телевидение, будучи, по Маклюэну, "технологическим продолжением органов человеческого тела" генерирует текстуальную интеракцию, в рамках которой и формируется новые мифологизирующие формы восприятия действительности, определяющие "телевизионный стиль" культуры постмодерна.
Как и все информационные технологии конца ХХ века, телевидение по своей сути является симулякром, что также указывает на его постмодернистскую сущность. Когда Артур Крокер и Дэвид Кук провозгласили телевидение реальным миром постмодерна, они исходили из того, что последнее не укладывается в рамки классической теории репрезентации. С их точки зрения, отождествление телевидения и реальности следует понимать в буквальном смысле, ибо все, что не отражено в реальном мире ТВ, является периферийным к главным тенденциям современной эпохи. В своей интерпретации телевидения, изложенной в книге "Постмодернистская сцена: экспериментальная культура и гиперэстетика", они отвергают традиционное его понимание, отрицая как подчинение его обществу (ТВ как зеркало общества), так и подчинение идеологии (ТВ как электронное воспроизводство идеологических институтов)(12). "В постмодернистской культуре не ТВ выступает зеркалом общества, а, наоборот, общество есть зеркало ТВ, потребительская форма в своем наиболее развитом выражении, выступающая как чистая система образа, как спектральный телевизионный образ"(13). Конечно, сколь буквально мы ни понимали бы реальность телевидения, ясно, что если оно и обладает реальностью, то это реальность симулякра. являясь ли атрибутом дискурса власти или сценой для прокрутки рекламы – везде ТВ выступает как симулякр. Причем, в отличии от других масс-медий, которым также присуща симулятивная природа, в телевизионной симуляции присутствует один немаловажный момент, заключающийся в особенностях восприятия человеком визуального образа. Пропущенный сквозь призму телеэкрана, он становится чем-то несоизмеримо большим по отношению к стоящей за ним сущностью. Как отметил У. Эко, у образов есть "платоническая сила", они преображают частные идеи в общие, и поэтому посредством визуальных коммуникаций легче проводить стратегию убеждения, сомнительную в ином случае(14). Например, можно долго слышать сообщения о геноциде или этнических чистках в той или иной стране и оставаться к этому индифферентными, но стоит увидеть на экране документальные кадры, подтверждающие описываемые события – и отношение к ним в корне меняется, ибо мы в определенной степени становимся свидетелями, очевидцами происшествия (вспомним эффект от телевизионного фильма Невзорова "Чистилище"). И, в тоже время, показанные кадры могут оказаться сфабрикованными, или же фиксировать единичный случай, не имеющий силы общей тенденции. Но, как бы там не было, получая готовый образ, да еще в определенном смысловом контексте, мы начинаем верить в реальность происходящего, причем единичное событие легко с помощью волнующей картинки выдать за общезначимое, точнее за симулякр общезначимого. Такова еще одна сторона телевидения, показывающая как легко при помощи нехитрых манипуляций с ТВ-образами продуцировать тот или иной облик действительности, "соблазнив" им сознание некритически настроенной аудитории.
Последним из числа постмодернистских атрибутов телевидения является плюралистичность. В отличие от рассмотренных выше характеристик, плюралистичность, разумеется, нельзя считать однозначно имманентной телевидению. Если в силу своей технологической особенности, специфики создаваемых образов ТВ всегда будет фрагментарным, интертекстуальным и симулятивным, то его плюралистичность определяется в зависимости от тех задач, которые ставятся перед ним и от тех способов, какими оно их достигает. То, что в самой конструкции ТВ находят воплощение многие постмодернистские идеи, еще не говорит о том, что оно застраховано от попыток использования, идущих в разрез с ними. Как и любую по своему духу постмодернистскую технологию, телевидение можно поставить на службу идеалам модернизма, например, если подчинить единому центру и обеспечивать с его помощью тотальный контроль и "промывку мозгов" населения. ТВ – это имиджевая технология, и в ее силах создать кроме всего прочего образ довлеющего над массами "большого брата" – самый мрачный образ из когда либо созданных людьми. Но в децентрированной реальности постмодерна все труднее становится проводить тотальные идеологические стратегии(15). Плюрализм – фундаментальный принцип мировоззрения эпохи постмодерн, и телевидение, хронологически включенное в ее рамки, не может не соответствовать требованиям времени. Во всяком случае, в нынешнем обществе налицо преобладание тенденций по увеличению числа телеканалов, многие из которых дают возможность ознакомиться с различными подходами, оценками, позициями в том или ином вопросе. Осуществляемый переход к кабельному и спутниковому телевидению открывает возможность просмотра программ самого широкого спектра. На повестке дня интерактивное телевидение, которое обеспечит возможность индивидуального выбора интересующих передач. Все говорит о том, что телевидение активно развивается в направлении разнообразия в ассортименте предлагаемых услуг. Но здесь на передний план выходит другая проблема: увеличение возможности выбора имеет смысл только тогда, когда есть что и из чего выбирать. Какой прок в большом количестве каналов, когда по ним либо транслируется одно и то же, либо они заполнены полнейшей безвкусицей. В незначительной степени задействуются поистине безграничные образовательные возможности телевидения (мы уже отмечали силу воздействия визуальных образов). Умберто Эко, сравнивая специфику современной визуальной коммуникации со средневековой, назвал католический собор телевидением своего времени, в том смысле, что посредством содержащихся в нем образов средневековый обыватель соприкасался с достижениями культуры, благо, "главный редактор средневековых телепрограмм", в отличие от сегодняшних, был прекрасно образован, имел замечательную фантазию и работал для общественной пользы(16). В настоящее время немало телеканалов, и каждый из них стремиться иметь своё лицо, но, почему-то, большинство из них остаются при этом безликими. Бесспорно, в телевидении значительную роль играет форма подачи материала, но лишенная содержания она становится выхолощенной и бесперспективной, в тоже время содержательные программы, зачастую оказываясь тусклыми и плохо оформленными, теряют свою привлекательность и остаются невостребованными. Таким образом, очевидно, что реализация принципа плюрализма неразрывно связана с усилением содержательной стороны телепрограмм. Если такое сочетание разнообразия и качества не будет обеспечено, мы будем обречены на бесконечное переключение каналов в тщетной попытке найти что-либо значимое в океане мерцающих образов телеканалов – плюрализм в такой ситуации теряет смысл.
Завершая обзор телевидения, которое понималось как стиль и образ эпохи, отметим, что изложенная позиция не в коей мере не является попыткой представить ТВ как эрзац сегодняшней культуры. Основная задача заключалась в выявлении его постмодерной сущности, для чего было показано, что по своей структуре (строению кадра, сетке вещания, способу управления) телевидение фрагментарно, по специфике трансляции информации – интертекстуально, по своей природе – симулякр, а степень удовлетворения им запросов населения обуславливает его плюрализм. Исходя из общеизвестности объекта анализа, в исследовании практически не были использованы конкретные примеры и главное внимание было сосредоточено на теоретических аспектах. Телевидение на сегодня самое демократичное средство коммуникации, оно имеется практически в каждом доме. Поэтому достаточно нажать кнопку "ON" на пульте TV, чтобы в подтверждение приведенным доводам увидеть, как в "черной дыре" экрана растворяется одна реальность и одновременно рождается другая, представляющая собой мозаичное сплетение различных текстов, образов, эмоций, призвание которой – не отражать, а только показывать, и в фантазмах которой мы все-таки находим что-то для себя привлекательное.
Москва. Апрель 1999.
Другие статьи из серии "Постмодернизм и информационные технологии"